"Планета людей" Антуан де Сент - Экзюпери.
Вчера дочитала эту чудесную книгу, не во всем я согласна с автором, но , черт, он завораживает. Хотя... Эта книга далась мне с трудом, читала долго, что на меня не очень-то похоже. Вот некоторые слова, заставившие мыслить.

Спасение в том, чтобы сделать первый шаг. Еще один шаг. С него-то все и начинается заново…

Когда мы осмыслим свою роль на Земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда лишь мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что дает смысл жизни, дает смысл и смерти.

читать дальшеЧего ради нам ненавидеть друг друга? Мы все заодно. Уносимые одной планетой, мы-команда одного корабля. Хорошо, когда в споре между различными цивилизациями рождается нечто новое, более совершенное, но чудовищно, когда они пожирают друг друга.

Ты построил свой тихий мирок, замуровал наглухо все выходы к свету, как делают термиты.
Ты свернулся клубком, укрылся в своем обывательском благополучии, в косных привычках, в затхлом провинциальном укладе, ты воздвиг этот убогий оплот и спрятался от ветра, от морского прибоя и звезд.
Ты не желаешь утруждать себя великими задачами, тебе и так немалого труда стоило забыть, что ты — человек.
Никто вовремя не схватил тебя и не удержал, а теперь уже слишком поздно.

Любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — значит вместе смотреть в одном направлении.

Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму. И запираемся в одиночестве, и все наши богатства — прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить.

Пугает только неизвестность. Но когда человек уже столкнулся с нею лицом к лицу, она перестает быть неизвестностью.

Истина — не то, что доказуемо, истина — это простота.

Отдаленность измеряется не расстоянием.

Быть человеком — это и значит чувствовать, что ты за всё в ответе.

Как отдаляет нас друг от друга наш внутренний мир!


Все мы - кто смутно, кто яснее - ощущаем: нужно пробудиться к жизни. Но сколько открывается ложных путей... Конечно, людей можно воодушевить, обрядив их в какую-нибудь форму. Они станут петь воинственные песни и преломят хлеб в кругу товарищей. Они найдут то, чего искали, ощутят единение и общность. Но этот хлеб принесет им смерть.
Можно откопать забытых деревянных идолов, можно воскресить старые-престарые мифы, которые, худо ли, хорошо ли, себя уже показали, можно снова внушить людям веру в пангерманизм или в Римскую империю. Можно одурманить немцев спесью, от- того что они - немцы и соотечественники Бетховена. Так можно вскружить голову и последнему трубочисту. И это куда проще, чем в трубочисте пробудить Бетховена.


Когда в саду, после долгих поисков, выведут наконец новую розу, все садовники приходят в волнение. Розу отделяют от других, о ней неусыпно заботятся, холят ее и лелеют. Но люди растут без садовника.
Маленький Моцарт, как и все, попадет под тот же чудовищный пресс. И станетнаслаждаться гнусной музыкой низкопробных кабаков. Моцарт обречен.

Я говорил себе: эти люди не страдают от своей судьбы. И не сострадание меня мучит. Не в том дело, чтобы проливать слезы над вечно незаживающей язвой. Те, кто ею поражен, ее не чувствуют. Язва поразила не отдельного человека, она разъедает человечество. И не верю я в жалость. Меня мучит забота садовника. Меня мучит не вид нищеты, - в конце концов люди свыкаются с нищетой, как свыкаются с бездельем. На Востоке многие поколения живут в грязи и отнюдь не чувствуют себя несчастными. Того, что меня мучит, не излечить бесплатным супом для бедняков. Мучительно не уродство этой бесформенной, измятой человеческой глины. Но в каждом из этих людей, быть может, убит Моцарт.